Бал сумашедших. Глава 2.

Пока Большой Хорёк ворочался в кровати, президент Мирии Масат Асиль совещался со своими министрами. Ситуация была серьёзной: у сэмляндского президента явно "поехала крыша". Такого остановить маленькая Мирия одна не сможет. Вон Мирак, уж на что грозный был, с многотысячной армией, и то сдался. Что уж говорить о стране в два раза меньшей по площади и гораздо беднее по запасам нефти - главного богатства ближневосточных государств. А кто в нынешней ситуации рискнёт поддержать опальную Мирию? В конце концов, опять либо промолчат (ведь напрямую их это пока не касается), либо поговорят-поговорят, да и отдадут всё во власть стихии по имени Сэмляндия. Разве что Северная Морея может стать союзником? Но надо ли это Чем Чим Миру? Надо ли ему усугублять и так критическую ситуацию вокруг собственной страны?
- Что Вы думаете по поводу сложившейся ситуации? - Обратился Масат Асиль к министру обороны страны Таласу Мустафе.
- Я думаю, что ситуация достаточно серьёзная. Нам нельзя делать резких шагов, чтобы не спровоцировать Сэмляндию на прямую военную агрессию. Мне кажется, что надо тянуть время в переговорах, петициях к мировому сообществу, апеллировать к соседним государствам. В конце концов, даже такой сумасшедший, как Шордж Фуш, понимает, что сразу после скандальной войны в Мираке он не может вот так запросто начать войну против ещё одного суверенного государства. К тому же у нашей страны достаточно устойчивое положительное международное реноме.
- Всё так, - президент Мирии встал из-за стола и прошёлся по кабинету, - но разумные доводы - прерогатива разумных людей. Есть глубокие сомнения в разумности руководства Сэмляндии. Если бы это были молодые люди, я назвал бы это "звёздной болезнью". Применительно к людям среднего и пожилого возраста такое определение выглядит смешным и глупым. Скорее, это наглость и самоуверенность, которые, к несчастью многих, подкреплены слишком серьёзной мощью государства. И это не позволяет нам отмахиваться от тех прямых и завуалированных выпадов, которые звучат в последние дни из уст некоторых сэмляндских политиков.
- Да, мой президент, - поддержал Масата Асиля министр информации Мирии Самат Кули, - мы должны учитывать не только военную мощь Сэмляндии, но и её пропагандистскую машину, которая сейчас таким образом обрабатывает население своей страны, что мы становимся одной из составляющих так называемой "оси зла". Это даёт администрации Фуша карт-бланш на использование силы против нас. А что касается мирового сообщества, то здесь у меня большие сомнения в его возможностях повлиять на Сэмляндию. Вы же видели, сколь многочисленны были протесты против войны в Мираке. И что? Страна разграблена. Разграблены даже музеи, которые хранили древнейшие рукописи и предметы и которые, по иронии судьбы, процветали при прежней власти! Население голодает и страдает не меньше, а может быть, и больше, чем при режиме Хусы Дама. Кого это сильно волнует? Идёт делёж страны и её запасов нефти между сэмляндскими корпорациями. И пока не поделят, вряд ли будут восстанавливать нормальную жизнь на этой территории.
- Вот именно что - территории. Это Вы правильно сказали, министр. Для сэмляндских солдат это и впрямь просто территория. Они уничтожили один из древнейших городов мира - Магдад. Эта же участь может ожидать наш древний Тамаск. Готовьте официальное заявление Мирии по поводу тех обвинений, которые прозвучали по поводу оружия и укрывательства "военных преступников Мирака". На первом этапе нельзя допустить проигранных шагов в информационной войне. - Масат Асиль отпустил своих министров и устало сел в кресло. В последние дни он мало спал. "И это только начало, надо думать, - пронеслась в его голове тяжкая мысль. - Всё самое сложное ещё впереди".
Мирия, президентом которой Масат Асиль стал после смерти бывшего президента - своего отца - была достаточно успешно развивающейся в последние пятнадцать лет страной. Конечно, у неё не было тех баснословных запасов "чёрного золота", которыми обладали её соседи: Мирак и Саудовская Маравия. Но всё же Мирия практически полностью обеспечивала потребности своих граждан в продуктах и предметах первой необходимости. Основные доходы страны складывались из экспорта продукции лёгкой промышленности и сельского хозяйства в соседние марабские страны (а одежда и обувь шли даже в далёкую севропейскую Гемму), а также небольшой доли от продажи нефти. Столица Мирии - Тамаск - был древнейшим городом человеческой цивилизации и привлекал толпы туристов со всех концов света. Единственное, что требовалось стране, чтобы и дальше успешно развиваться, это стабильность и мир в регионе. Тогда можно надеяться на инвестиции из-за границы, на внедрение новых технологий. Мирии нужен был мир. Именно его пыталась она всеми силами установить в регионе, поддерживая отношения даже с одиозным режимом Хусы Дама. Война была бы губительна для Мирии. Как, впрочем, и для любой другой страны на планете.
В ответ на грозные окрики со стороны Сэмляндии в адрес Северной Мореи, правительство последней недвусмысленно высказалось в том смысле, что только сила оружия (имея ввиду в первую очередь ядерное) способна защитить страну от нападения.
"Война в Мираке свидетельствует, что только сила оружия способна защитить Северную Морею от нападения Сэмляндии. События показывают, что ни мнение международного сообщества, ни резолюция Совета безопасности не остановили военную агрессию Сэмляндии. Разоружение страны путём инспекций не помогает предотвратить войну, а лишь открывает путь для безнаказанного вторжения в суверенное государство - таков урок миракского кризиса", - заявили в Мхеньяне. А руководитель страны лаконично сообщил прессе, что "если Морея перестанет существовать, то и весь мир перестанет существовать".
Заявление Северной Мореи было воспринято серьёзно. Тон высказываний сэмляндских политиков несколько снизился. Прозвучали предложения о прямых переговорах двух сторон. И вскоре такие переговоры состоялись. Однако, договориться им не удалось: слишком оскорбительными оказались для Чем Чим Мира условия, выдвинутые Сэмляндией. Он сам был слишком диктатором в своей собственной стране, чтобы смирится с диктатом другой, хоть и большой, страны. В том числе и потому, что в определённой степени был таким же продуктом идеологии "мучхэ", как и другие граждане Северной Мореи, и готов был пожертвовать чем угодно во имя этих идей. Даже миллионами человеческих жизней…
Одураченная Фушем & Company Сэмляндия ликовала: домой возвращались "герои миракской войны". Захлёбывались слюной средства массовой информации, воспевая подвиг сэмляндских солдат. Эти "средства" старались не упоминать, какие именно подвиги на совести этих, с позволения сказать, "героев". Подвиги, и всё тут. А то, что разорены дворцы, посольства, музеи, что в стране тысячи оставшихся без воды и еды жителей, сотни раненых и убитых, что страна на грани страшных по своим последствиям инфекционных болезней - здесь сэмляндская пресса была крайне забывчивой. Самые смелые упоминали об этом вскользь, как о неизбежных спутниках любой войны. Впрочем, такими же обычными оказались на этой войне и мародёры. И не только местные, которых с упоением показывали все телевизионные каналы ("Ах, дикари! Ах, невежды!"), но и те, которые себя не афишировали. Эти мародёры имели сэмляндское гражданство. Думается даже, что попустительство сэмляндских вояк и их аглицких союзников миракским мародёрам было вызвано вполне практическими соображениями: под этим прикрытием сами сэмляндцы и агличане успешно "тырили" живописные полотна и золотое оружие из бывших резиденций Хусы Дама и его сыновей. Потом можно было бы всё списать на местных жителей.
"Кто же будет проверять багаж победителей?" - Рассуждали они.
Первые сообщения о найденном незаконном багаже в аэропортах оказались для сэмляндского руководства крайне неприятным. Госдеп сразу же вынужден был выступить с заявлением о наказании всех, кто будет причастен к такого рода деяниям. Однако физиономия Сэмляндии вновь оказалась запачканной грязью. Как-то не везло в последние годы Сэмляндии с физиономией. Только вот зеркала рядом с этой мордой не было, чтобы увидеть - и ужаснуться, да попробовать оскал звериный сменить на если уж не улыбку, так хотя бы на приличную в обществе мину.
В Белом Доме Сэмляндии шло совещание. В глубочайшем раздражении бегал по кабинету Большой Хорёк. Ну что ж, это можно понять: не было полного удовлетворения от итогов миракской "победоносной" войны. Эти несчастные миракцы почему-то оказались неблагодарными и отказывались считать себя счастливыми от присутствия на их земле сэмляндских войск. Имидж сэмляндской "супердемократии" был основательно подорван. Партнёрские связи и отношения, десятилетиями налаживаемые, дали трещину, которую тяжело будет заделать. Северная Морея не испугалась угроз, а Мирия не спешит падать на колени. Миран распоясался.
"Я должен принять решение! Я должен, должен, должен…" - думал, нервно ломая руки, президент Сэмляндии.
- Какие у Вас новости, господин военный министр, - обратился Большой Хорёк к Тональду Шайсмфельду. - Как идёт разработка наших миниядерных зарядов и тяжёлых бомб, способных поставить на колени весь этот сброд, позволяющий себе критические высказывания в адрес Сэмляндии? - В кругу "своих" он в выражениях не стеснялся.
- Полным ходом, господин президент, - явно довольный Тональд Шайсмфельд по прозвищу Слепой Крот открыл лежавшую перед ним папку и перечислил успехи по военным разработкам.
- Замечательно, - президент Сэмляндии потёр свои сухие, но почему-то вечно потеющие ладони. - Думаю, пора нам прикинуть наши дальнейшие действия по территориальному расширению сэмляндской демократии. Мне кажется, настала очередь распространить её действие на другие страны из списка тех, что в "оси зла".
Присутствующие на совещании замерли, обдумывая слова Большого Хорька. Пауза затягивалась. Никто не решался высказаться по сути выдвинутого предложения. Наконец, советник президента по безопасности Кукулиза Лайс по прозвищу Чёрная Крыса решилась нарушить тишину.
- Господин президент, я думаю, надо немного повременить с началом войны. В мире сильны антисэмляндские настроения. И даже наша победа не заставила замолчать недовольных нашей активностью. Нас обвиняют в нагнетании и пропаганде насилия. Я знаю, что и в нашем обществе, как бы мы ни старались об этом не говорить, идёт скрытая работа по оказанию противодействия нашему курсу.
- Насилия? Ах, вот оно как! Значит, от нас исходит насилие! Так-так… Ну что ж, большой и жирный минус нашей дипломатии и спецслужбам. Да-да, господа! Вы не сумели сделать лицо терроризма таким устрашающим, чтобы ни у кого и в страшном сне не возникло мысли обвинять нас в насилии! - При словах о страшном сне ему самому немного стало дурно. Собственные кошмары давно уже стали неотъемлемой частью его существования. - На телевидении и в газетах нужен вал - цунами! - страшных кадров и душераздирающих историй! Да что я Вас учить буду, как это делается, что ли!
- Всё это так, но… - Кукулиза Лайс не успела договорить, её прервал Слепой Крот.
- Господин президент, нам нужно время, чтобы решить сегодняшние проблемы. Через какое-то время мы сможем двигаться дальше.
- Не будем мы ждать. Ясно Вам? Мы даём передышку противнику. Вы понимаете это? Завтра же объявите о начале новой военной кампании, - Шордж Фуш остановился возле кресла министра обороны, - сначала мы дадим урок послушания Мирии.
- Но, сэр, - министр даже привстал с кресла, - мы не можем начать войну немедленно. К этому не готова не только наша общественность, но и армия. К тому же Мирия - член Совета безопасности ООН. Сэр, у нас есть в том числе и финансовые проблемы.
- Эту проблему - финансовую - мы решим. С общественностью тоже всё достаточно просто. Я уже рассказал Вам, как надо действовать. А уж с армией, дорогой мой, Вы решите проблемы самостоятельно. На то Вы и министр. А что касается членства Мирии в Совбезе, то оно долгим не будет. Вот размажем их по пескам, и нечем будет заседать, - Хорёк хохотнул над своей, показавшейся ему смешной, шуткой. - Всё. Решение принято. Все свободны.
В эту ночь, после принятия решения, Большой Хорёк увидел во сне огромное зарево пожара, закрывшее всё небо. Почему-то совсем не видно было людей: только груды искорёженного металла, остовы разрушенных зданий и торчащие чёрные палки, бывшие когда-то, видимо, деревьями. И ещё звук. Тонкий, на одной ноте, такой высокой, что хотелось заткнуть уши и бежать. Бежать, бежать, бежать от него - пронзительного, страшного своей бесконечностью и обречённостью. Но бежать было некуда. Смыкался до маленькой точки мир, не затронутый пожаром. И не было спасения ни на поверхности земли, ни в глубинах её: горела изнутри планета Земля, разгневанная скотским к ней отношением.