Бал сумашедших. Глава 4.

Крайне нервозная обстановка, сложившаяся в мире, побуждала людей планеты искать пути сглаживания возникших разногласий. Мотался по свету союзник президента Сэмляндии - аглицкий премьер-министр Мони Хлер по прозвищу Островной Суслик, пытаясь восстановить подорванные миракским конфликтом отношения между Сэмляндией и её союзниками с одной стороны, и крупными севропейскими державами - Геммой и Франкерией - с другой. Он, в отличие от Большого Хорька, понимал, что усугублять разногласия нельзя. Его Аглия должна войти в Севросоюз. Это было и экономически, и в социальном плане выгодно для аглицкого государства. Осуществить это вхождение без поддержки Франкерии и Геммы - нереально. Да и страны, и народы исторически связаны между собой тысячью нитей. Он не мог с этим не считаться даже в угоду Большому Хорьку. Мони Хлер хотел, как ласковый телок, сосать двух мамок сразу. Пока сосать удавалось плохо. Больше лягали с двух сторон: с одной - за подчинение диктату Сэмляндии, с другой - за "заигрывание" с соседями в желании сохранить дружественные отношения. Впрочем, даже самые тупоголовые члены сэмляндского руководства признавали, что рвать отношения с Севропой было бы опрометчиво. Выстраивать её по ранжиру можно только после полного и окончательного установления контроля над марабским и асиатским миром. А потому миссию возобновления контактов с севропейскими странами - противниками войны в Мираке - и Гроссией, которая тоже называла эту войну "большой политической ошибкой", негласно поручили аглицкому премьеру. Для Сэмляндии это выглядело не унизительно, а скорее - больше для внутреннего употребления, для граждан Сэмляндии, - даже как жест снисхождения к недальновидному поведению щепетильных севропейских правительств. Мол: "Простим этому Старому Свету его ошибки; что поделаешь - старческий маразм у этих франкерийцев и геммов. Мы - сэмляндцы - нация молодая, сильная, мы сможем заставить их жить по нашим правилам. Вот только время придёт".
Гроссия, ведя переговоры по всем направлениям, одновременно с этим демонстрировала миру свой военный потенциал. Прошли масштабные учения в Линдийском океане: ракеты поразили цели с расстояния в три тысячи километров. Такого Гроссия не делала уже много лет. Мало того, гроссийский президент, выступая с ежегодным посланием Федеральному собранию, сказал, что Гроссии нужна сильная боеспособная армия, которая в состоянии обеспечить безопасность страны от любого агрессора. А потом неожиданно намекнул на то, что у Гроссии теперь есть новое мощное оружие, которого не имеет пока ни одна страна мира.
За недолгие две недели Гроссию с визитами посетили многие севропейские политики высшего ранга, а затем с первым своим международными визитом в страну прибыл новый лидер Великой Стены. Говорили о многополярном мире. Сверяли позиции. "Прощупывали" друг друга: можно ли доверять. Перед телекамерами и журналистами о взаимоотношениях и разногласиях с Сэмляндией старались не говорить, дабы не раздражать Шорджа Фуша.
И Гроссия, и Гемма, и Франкерия наконец-то поддержали третью по счёту резолюцию по снятию санкций с Мирака, которую настойчиво проталкивала администрация Шорджа Фуша. Мирия тоже являлась членом Совета Безопасности и должна была голосовать по этой резолюции, но неожиданно отозвала своего представителя в Совете и в голосовании не участвовала. Шордж Фуш воспринял это как демарш, однако от каких-либо публичных комментариев пока воздержался.
"Четыре месяца! Только четыре месяца передышки, и я покажу вам, кто в мире хозяин!"- Успокаивал он себя.
Для Сэмляндии эта резолюция была жизненно необходима: без неё они не могли ввозить в Мирак оборудование и материалы для восстановления страны, или хотя бы создания видимости этого восстановления. Гроссия, Гемма и Франкерия согласились с текстом третьей резолюции вынужденно: им не хотелось обострять и так сложные отношения с Сэмляндией. С другой стороны, в тексте этой резолюции были вполне адекватные ситуации формулировки. Войска антимиракской коалиции были названы оккупационными, со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде ответственности за жизни и здоровье граждан Мирака, а также за устранение последствий причинённых стране разрушений. Вопросы долгов Мирака перед другими странами передавались на урегулирование в международные организации, а в сам Мирак с контролирующими функциями возвращались инспекторы ООН. На данном этапе трудно было ожидать от распалившегося Фуша больших уступок.
Вот в таких непростых условиях в разных составах по всему миру собирались политики разного ранга, чтобы обсудить проблемы мира и добрососедства. Пытались найти точки соприкосновения по спорным вопросам. Понимая, что может принести с собой глобальное противостояние народов и религий, предлагали компромиссные решения. Но компромисс - удел здравомыслящих.
Сумасшедшие компромисса не знают.